Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь обе девушки буквально повисли на мне и смотрели, чтоя делаю. Я довольно быстро сообразил, как работает магнитофон, включил обратнуюперемотку, дошел до начала пленки и сказал:
— Мне нужно ее послушать, чтобы понять, какой вред она можетнам нанести.
— Вы имеете в виду наш разговор? На ней записан весьразговор?
— Думаю, что да. Весь ваш разговор со мной и…
— И все, о чем мы говорили до этого вдвоем? Я кивнул.
— О Господи! — в ужасе воскликнула Норма Радклиф. А МириамВудфорд рассмеялась:
— Да, это хороший способ узнать, о чем болтают девушки вотсутствие старших!
Я кивнул и добавил:
— Вот я как раз и собираюсь сейчас это узнать, — и понесмагнитофон в ванную.
— Нет, Дональд! Я запрещаю! Вам нельзя! Вы…
До нее вдруг дошло, что, собственно, я собираюсь делать, иона рванулась, чтобы остановить меня. Но я успел захлопнуть дверь в ваннуюперед ее носом и запер ее.
Найдя розетку для электробритвы, я включил магнитофон всеть, нажал кнопку воспроизведения и устроился поудобнее.
Сначала мне пришлось на высокой скорости прокрутить частьпленки, на которой ничего не было записано; потом, услышав писклявые голоса,обозначавшие начало разговора, я переключил магнитофон на обычную скорость.
Вскоре я дошел до того места, когда Норма «сбросила этуужасную одежду» и они с Мирой уселись поговорить по душам.
Разговор получился захватывающий.
Между дверью ванной и полом оставалась узкая полоска света.Я то и дело замечал, как на эту полоску набегала тень: это значило, чтоподружки, или хотя бы одна из них, стоят за дверью и слушают.
Вся беседа прослушивалась ясно и четко. Это был великолепныймагнитофон.
Через тридцать минут после начала разговора я уже успелузнать много нового. Я понял, насколько эти девушки дружны; услышал парочкувеселых историй; узнал некоторые интимные подробности, касавшиеся их туалетов идругих мелочей личной жизни.
Потом Норма рассказала Мириам обо мне, о том, как я быллюбезен и как ей помог. Мириам спросила, не может ли она меня где-нибудь найти.Норма ответила, что я остановился в отеле «Моана».
Затем я услышал, как кто-то крутит телефонный диск; этооказалась Мириам. Вернувшись от телефона, она сказала Норме:
— Он… Портье говорит, что видел, как он вышел на пляж вплавках.
— Ну что ж, действуй, — предложила Норма. — Надевай свойбанановый купальник, иди на пляж, и пусть он на тебя потаращится.
— Думаешь, сработает? — спросила Мириам.
— А то как же! — с восхищением произнесла Норма. — Милаямоя, такими бедрами можно разбередить любого твердокаменного святошу.
— Ты думаешь, он сможет мне помочь?
— Безусловно.
— А он захочет помогать?
— Он не псих, не слепой, и ему не сто два года, — уверенноответила Норма. — Ты же много раз в этом убеждалась. Мне даже завидно.
— Могла бы и сама попробовать, — ответила Мириам. — Посмотрина себя!
— С телесами у меня все в порядке, — согласилась Норма, — номне как-то не по себе этим пользоваться.
Дальше все шло в том же духе. Видимо, Мириам облачалась всвой купальник, и обсуждались такие анатомические подробности, от которых уменя невольно вспыхнули щеки.
— Дональд Лэм, немедленно выключите эту гадость, иначе яотлуплю вас так, что свои не узнают! — прокричала из-за двери Мириам каким-тосдавленным голосом.
Но я дослушал запись до того места, когда раздался стукзакрываемой двери, означавший, что Мириам Вуд-форд ушла на пляж меня кадрить.Тогда я выключил магнитофон и открыл дверь ванной.
Мириам сидела на кровати в смешанных чувствах — то лисмущаясь, то ли улыбаясь. А Норма уже готова была расхохотаться.
— Ну что, узнали? — спросила она.
— Узнал, — ответил я.
— Мало того, что вам стало известно, о чем говорят женщинымежду собой, — сказала она, — вы теперь знаете обо мне так много, словно язамужем за вами уже пять лет.
И они обе покатились со смеху.
— Смеяться-то особенно нечему, — заметил я. — Тот, ктоустановил этот микрофон, теперь…
— Знаю, знаю, — простонала Мириам. — Знаю, что нужноплакать. Но все равно, это ужасно смешно. Только представить себе, как вы тамсидите и слушаете всю эту чушь про себя и про то, как я собираюсь вас охмурять…
— И действительно, сработало, — признался я.
— Конечно сработало! — воскликнула Норма. — Все, как мы ипланировали.
И снова взрыв смеха.
— Ну ладно. Скажите лучше, кто у вас здесь занимаетсяхозяйством?
— Одна девушка, Мицуи. Полугавайка-полуяпонка.
— Как вы полагаете, не могла ли она… Мириам покачалаголовой.
— Она совершенно незаметное существо. Ходит тут тихонько,словно мышонок, делает разные дела, меняет полотенца и все такое.
— Где она сейчас?
— Я послала ее в город кое-что купить.
— У нее здесь есть комната?
— Она у нас не ночует. Приходит около восьми часов утра иуходит примерно в восемь вечера.
— Она что-нибудь с собой носит? — спросил я.
— Сумку, — ответила Мириам. — У нее там униформа, онапереодевается в ванной для прислуги.
— Пойдемте-ка посмотрим.
Мы пошли в ванную для прислуги. Над ванной висела небольшаясумка. Я открыл ее. Так и есть: в сумке лежали еще две большие бобины спленкой.
— Что же нам теперь делать? — спросила Мириам.
— Вернуть магнитофон на место.
— А что делать с этой записью?
— Стереть.
— Как ее можно стереть?
Я показал им, как заправляется пленка и как он работает, какможно стереть запись на ускоренной перемотке.
До возвращения прислуги я стер всю запись, перемотал пленкув нужное положение, водворил магнитофон на прежнее место под половицы иподсоединил микрофон. Я включил режим прослушивания: теперь наша служаночкадолжна подумать, что забыла нажать кнопку записи. Это должно было объяснять,почему пленка осталась чистой; я, во всяком случае, на это рассчитывал. Чтотеперь? — спросила Мириам.